Пыль небес - Страница 80

К Эрику фон Геллету первым прибыл Бриллор Монсутский, он был в Рогере уже через три дня после того, как пришли шлиссдарки с дарами сейда: в мире, где почтовые донесения рассылаются телепортацией, новости распространяются слишком быстро.

Дальний родственник прежнего барона, Бриллор фон Монсут был честным солдатом, отважным рыцарем, хорошим командиром. Но становиться бароном – землевладельцем, администратором, финансистом, бог знает кем еще – он никогда не хотел. Монсут был ослаблен недавней войной. И оказавшись под угрозой кертского завоевания, не имея ни сил, ни возможности отразить угрозу самостоятельно, барон принял единственно верное, с его точки зрения, решение: предложил свой меч графу фон Геллету. Свой меч и свои земли…

Почему именно фон Геллету? Да потому что Эрик был единственным из правящих баронов, кто воевал и побеждал, и успешно удерживал завоеванное.

Эрик принял предложение.

Когерд, оказавшийся, таким образом, зажатым между Геллетом с севера и Монсутом с юга, занервничал. Вальденские баронства после войны десятилетней давности все были не в лучшем состоянии, и поползновения кертов не радовали никого из баронов. Но положение Когерда оказалось тем более сомнительным, что керты вполне способны были атаковать его, проигнорировав Монсут и не связываясь с Геллетом. Союзники союзниками, а своя рубашка к телу ближе. И зачем Геллету лезть в войну, защищая Когерд, когда ему самому ничего не грозит?

Прежний барон фон Когерд, следуя семейной традиции, не любил Арнара фон Геллета за то, что тот отнял часть земель у его предков, и не любил Эрика фон Геллета за то, что тот был сыном Арнара. Нынешний барон фон Когерд, не будучи прежнему ни сыном, ни даже родным племянником, против Эрика фон Геллета ничего не имел. Зато терпеть не мог Лонгвийца. Тот, выгоняя орков из Когерда и освобождая от орков Радзиму, не чинясь, оттяпал у Когерда целый город. Это бы ничего, но барон попытался вернуть отнятое.

Вот с тех пор он Лонгвийца и невзлюбил.

Понятно, что в такой ситуации, с учетом слухов, ходивших о родстве фон Геллета и Лонгвийца, не стоило слишком надеяться на то, что Геллет поможет Когерду защищаться от кертов. В Саэти личные взаимоотношения играли в политике роль не меньшую, чем личная выгода.

А может, и большую.

Тир понятия не имел, как именно Эрик сделал предложение фон Когерду и сколько именно предложил. Он задумался о том, что вроде бы правильно расставил все акценты и что Эрик должен был бы его понять. Но если бы Эрик понял его правильно, Тир уже получил бы приказ – или просьбу, это по ситуации – доставить всех баронов Вальдена прямо к подножию графского трона. И Тир доставил бы их. Послушных, верных, готовых служить Эрику фон Геллету до самой смерти.

Так в чем все-таки причина? Эрик не понял, что Тиру нужен только приказ? Или Эрик не захотел воспользоваться своим демоном по прямому назначению? Трудно поверить в то, что Эрик может не понимать самых простых вещей. Значит, верно второе. Не захотел. Почему? Потому что может справиться сам, пусть с большими сложностями и затратами? Нерациональный подход. Потому что Эрику противны методы, которыми действует Тир? Это еще менее рационально, но при сложении обеих причин получается достоверный результат. Эрик может справиться сам, поэтому воздерживается и впредь будет воздерживаться от использования Тира.

Эрик ни черта не знает о методах, которые ему противны.

Правда. Не знает. Но так устроены люди, они составляют мнение о том, в чем совершенно не разбираются, и если мнение составилось отрицательное, предложение разобраться воспримут как непристойное или оскорбительное.

Эрик лучше других.

К тому времени как Эрик смог улучить минутку для Старой Гвардии, барон фон Когерд уже принес ему вассальную клятву, подкрепленную именами богов и целованием креста.

Дикие нравы. Дикие.

Но Тир совершенно точно знал, что фон Когерд был доволен тем, как обернулось дело. Независимость хороша лишь до того момента, пока ты способен ее сохранять. Когда речь идет о войне и о том, что твои земли захватит враг, а твои подданные будут гибнуть только потому, что ты пожелал сохранить свою независимость, самое время задуматься: а стоит ли оно того?

Одной из забавнейших, на взгляд Тира, особенностей института дворянства было то, что, как бы ни складывались политические отношения, вассалы, сюзерены, солдаты и командиры в отношениях личных продолжали считать друг друга ровней. Это было нелогично. А дворянам казалось естественным. Даже деление на знать и рыцарей существовало лишь в виде неписанного кодекса и забывалось, как только доходило дело до оскорблений и дуэли. На поле битвы равны все.

Ну да. Кроме тех, кого вообще как бы не существует – кроме простолюдинов.

Смешные люди, право слово, смешные. Так искренне верят в такую чушь.

ГЛАВА 2

Моя прогулка стала ходкою в крысиный тыл,
Я незаконною фигурою вступил в игру.
Олег Медведев

Старая Гвардия вернулась в столицу в состоянии легкого душевного раздрая. С одной стороны, их вроде наградили, теперь они рыцари не хуже прочих. С другой – на них повесили дополнительные обязанности. И ладно бы только земли – это еще можно было терпеть: на землях управляющие есть, люди Эрика, вот пусть они и работают. Но теперь старогвардейцы обязаны были по разным официальным поводам посещать графский замок; им пришлось водить знакомство с людьми, которые еще месяц назад не желали их замечать; их обязали носить меч в качестве элемента форменной одежды; а в довершение всего теперь нужно было в три раза внимательнее следить за Шагратом. Тот решил, что для рыцаря законы не писаны, и взялся доказывать это на практике.